И за это никто не ответил! Так же, как почти никто не отвечает во всей нашей стране за 10% «врачебных ошибок».
Ситуация с девочкой еще более чудовищна ввиду того, что безвозвратно были потеряны драгоценные минуты на ожидание открытия кабинета для проведения медобследования. Нужно ли было делать это обследование или немедленно отвозить девочку на реанимобиле в Ростов, — я не знаю, но думаю, — в Ростове её бы спасли.
Вторично — то, что, при желании, правоохранителями за минуты вскрылась бы система выкачки денег за проведение различных мед.обследований на оборудовании, опосредованно принадлежащем большим начальникам, дававшим клятву Гиппократа.
И об этом, в том числе, материал отца неспасённой девочки.
Редакции особенно больно и потому, что умершая была внучкой Елены Ивановны ЧЕКУНОВОЙ, отдающей своё время и силы на помощь донецким ополченцам, беженцам, а также обездоленным людям Азова и Приазовья. Этот человек душу и сердце отдаёт людям, а в ответ получила смерть талантливой и подающей серьёзные надежды внучки. Наша редакция намерена поддержать законные требования семьи умершей и помочь им довести расследование до конца, также, как мы это сделали, дав информационный щит семье АСМОЛОВЫХ, потерявшей по причине врачебной халатности или ошибки мать и дочь — роженицу и новорождённую.
К слову сказать, в том случае виновных нашли и осудили, несмотря на все попытки фальсификации экспертиз и прямую защиту могущественных чиновников.
Насколько целеустремлённой и настойчивой будет семья ЧЕКУНОВЫХ, настолько же мощно мы будем защищать их от чиновничьего произвола. Как известно Читателю, я и сам оказался жертвой правового беспредела, когда следователи делали всё, чтобы соединить несоединимое и обвинить меня в том, чего я не совершал. Как они могут не замечать очевидной вины и как находят вину там, где её нет? Кто и чем «намазал» им глаза, совесть, профессиональную гордость?
(Если ежедневно выкачиваются десятки тысяч рублей с технически слабенькой «катэшки», то «замазка», видимо, весит о-о-о-чень дорого! Но давайте предоставим слово отцу умершей Ксении ЧЕКУНОВОЙ.)
Посвящается безвременно ушедшей из жизни нашей солнечной, радостной и безмерно любимой автором Чекуновой Ксении Владимировны (27.09.2002-19.08.2015)
Прошел год, описывать все страдания и боль я не буду, все это наше, и оно останется с нами.
Самое главное — то, что с самого начала «профессиональной» и «беспристрастной» помощи со стороны правоохранительных органов, а именно — со стороны сотрудников (следователей) Следственного Комитета РФ, я сразу натолкнулся на стену «содействия и сочувствия». С самого начала первому следователю не понравилась моя точность при описании событий, их детальность и фиксируемое время. Он всячески игнорировал любую точную информацию при внесении в протокол моих свидетельских показаний. На мои возражения, что эта информация важна (время, детали), он то и дело ссылался на то, что «...данная информация не важна для него (на данный момент)»; я утверждал обратное… В протоколе она всё время заменялась на расплывчатые формулировки или вообще исчезала (при том, что я неоднократно её повторял для внесения в протокол).
Простое свидетельское показание о том, что происходило в тот вечер, превратилось в несколько часов «пыток»; любой мой ответ всячески оспаривался (мол, я не врач и не могу СИМПТОМЫ интерпретировать правильно! При том, что я просто их констатировал!). На мой неугодный вопрос к следователю — в ответ: я не врач, пусть врачи Вам на него и отвечают, когда я сделаю соответствующий к ним запрос. По прошествии времени я узнал, что многое игнорировалось, и мои вопросы просто «растворялись в воздухе» после нашей с ним беседы.
В стране напряженная экономическая ситуация (у всех кризис), и наша семья не стала исключением. Позволить себе хорошего профессионального адвоката (поскольку дело связано с медициной) я не смог, суммы, называемые ими, были неприемлемы для нашего бюджета. Но, как я увидел, это было очень кстати для следователей, потому что, пользуясь тем, что я не имею юридического образования, они, как мне показалось, всячески старались побыстрей «завершить» дело (на всех стадиях его ведения), иногда, на мой взгляд, просто не выполняя свои служебные обязательства.
Поэтому все мои вопросы к следователю (чтобы «не исчезали в воздухе») приходилось задавать в виде ходатайств. Соответственно, в удовлетворении их всех (!!!) мне было отказано (заявления, ходатайства, жалобы — для них это всё просто неправильно сформулированные слова (а суть вопросов здесь роли не играет?). Огромный список вопросов остался без ответа, в том числе — и несогласие с результатами судмедэкспертизы.
СУСК РФ по РО 18.09.2015 было возбуждено уголовное дело по признакам преступления ч. 2 ст. 109 УК РФ. Медицинская экспертиза была закончена 02.06.2016 (продолжалась 9 месяцев), из которой следует, что все медицинские мероприятия были выполнены качественно и в необходимый срок, причина смерти — разрыв аневризмы; а то, что лечение производилось, с моих слов, «несвоевременно и не в полном объёме», — это просто неблагоприятные обстоятельства, которые неблагоприятно отразились на заболевании. А то, что с 4.00 и до 16.45, по сути, ничего, что смогло бы спасти жизнь, не производилось?
12 часов 45 минут пребывания в реанимации без хирургического вмешательства ими полностью игнорируется и переквалифицировалось в «неблагоприятные обстоятельства».
Указанные недостатки оказания мед.помощи не состоят в прямой причинной связи с наступлением смерти… По результатам экспертизы, 16.06.2016 принято решение о прекращении расследования на основании п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ в связи с отсутствием в действиях врачей МБУЗ «ЦРБ» Азовского района состава преступления.
Но после многочисленных жалоб и обращения к депутатам указанное решение было отменено 08.07.2016 в связи с необходимостью повторной комиссионной судебно-медицинской экспертизы.
11.08.2016 был составлен протокол о её назначении, а перед этим текущий следователь (уже пятый) решил допросить меня снова в качестве свидетеля по некоторым вопросам (читая материалы уголовного дела), и, желательно, — в минутах, во всех подробностях!!! Это практически через год после события.
Уже не раз при личном общении (без официально разрешенной аудио-записи разговора) я слышал от следователей: «Возможно, Вы в том-то виноваты...; Вы не сделали это…; вот мы бы против Вас,…если бы…; вот повторную назначим, а там дело и ...» Неужели этот допрос служил поводом для того, чтобы в чем-то уличить... меня? При том, что речь идёт о смерти 12-летней девочки в отделении реанимации, следователь желает, чтоб виноваты в этом были родители? У меня складывается именно такое понимание всего происходящего.
Считаю, что в полуподвальное помещение, где находится Азовский следственный комитет, практически не попадает «свет истины», и поэтому неудивительно, что там «темно».
А когда речь заходит о деньгах — СКТ-2 995 рублей (их мы заплатили за его проведение на чьём-то частном медицинском оборудовании, которое находится на условиях аренды на территории Азовской городской больницы), то этот факт еще более «ускоряет» расследование в смысле его затягивания.
Создаётся впечатление, что владельцы оборудования «круто забашляли», чтобы остановить расследование. Мы же не одни оказались из тех, кого «добровольно-принудительно» направили делать это дорогостоящее обследование на не самом современном оборудовании. Там на СКТ огромная очередь. И каждый платит по 3 тысячи. Неужели высшее медицинское руководство причастно к владению этим оборудованием и заставляет своих подчинённых из лечебных отделений гнать пациентов на, порой, бесполезное обследование?
Вернёмся же к следствию и всему, с этим связанному. Некоторые «крупные» сотрудники вообще с обидой в голосе сказали: …Вот мы какую работу для вас проделали (6 месяцев производство экспертизы, в удовлетворении ВСЕХ ходатайств отказывали и прочее), а Вы, неблагодарный, даже спасибо нам не сказали! Результатом этой работы стало закрытие дела.
Во время пребывания Ксении в реанимации я общался с Селивановой Галиной Владимировной, зав. педиатрическим отделением; Шелест Еленой Викторовной, зав. реанимационным отделением, которые были тогда на дежурстве; а также с Улитиной Мариной Сергеевной, врачом анестезиологом-реаниматологом (которая отказывалась говорить мне свою фамилию). Елена Викторовна с 4.00 и примерно до 14.00 клятвенно заверяла меня, что всё делается быстро (едет врач-нейрохирург из ГБУ РО “ОДКБ“. Эти же слова она говорила Главному редактору ЧИТАЙки Ю.М. ГОЛУБЕВУ и её ответственному секретарю Е.В. САНДЕЦКОЙ, прибывшим утром этого дня в больницу по просьбе моей матери — Е.И.ЧЕКУНОВОЙ .). Вначале она информировала нас — родителей и близких — о состоянии дочери и внучки с неохотой, потом этим вопросом мы стали её «отвлекать от профессиональных обязанностей», потом врач вообще не выходила…
10 часов вранья — «вот-вот уже подъезжает…». С неохотой и серьёзным лицом, врала она нам, стараясь побыстрей зайти в отделение реанимации, где я не смогу её беспокоить своими расспросами. А серьёзность была еще и потому, что они уже сразу знали, к чему это приведёт (хирургическая операция, которая могла бы спасти жизнь в данном случае, должна была быть проведена в первые часы после случившегося), а теперь им придётся «отписываться» о случившемся.
У медицинских работников (я верю, что, всё же, не у всех) эмоциональная оценка происходящего в реанимации отличается от оценки простого человека (не врача). Любой человек, даже «черствый» и «циничный», смотря на то, как маленькая девочка беспомощно лежит без сознания, полностью вверившая врачам свою короткую (но не теряющую от того ценность) детскую жизнь, и медленно умирает, сделал бы всё, что МОЖНО, и более того, а не выдумывал бы, что бы такого ответить на наши вопросы, чтоб мы «отстали» от них.
После произошедшего я считаю, что стационар ЦРБ не оснащен всем необходимым оборудованием и квалифицированным мед. персоналом. Присутствуют и другие недостатки.
Я предполагаю, что, узнав о диагнозе, ростовские врачи тоже подумали, что диагноз «тяжелый», и пусть лучше «ЭТО» произойдёт в Азове, а не у них. Может быть, поэтому они ничего не дали предпринять мне: уверен, я бы сам нашел реанимобиль и срочно отвёз дочку в Ростов. Не поэтому ли врач-нейрохирург приехал в ЦРБ только в 14.00? Прошло долгих 10 часов его ожидания. Неужели это был единственный врач в Ростовской области? Даже из Воронежа, который за 600 км от нас, быстрее можно было бы домчаться в Азов.
Поскольку моя дочь была здоровым ребёнком, то её организм всё это время неустанно боролся с кровоизлиянием. А образовавшаяся гематома всё время увеличивалась и больше и больше разрушала ткани мозга... Но представьте чудовищное: несмотря на вопиюще огромный временной срок, пока ехал к умирающей врач Аванесов Михаил Сергеевич, он еще умудрился не завершить операцию. Говорю это потому, что, согласно предоперационному эпикризу, планировалась «декомпрессивная краниотомия в левой лобно-височно-теменно-затылочной области, удаление внутримозговой и внутрижелудочковой гематом, установка датчика внутричерепного давления». Однако, согласно протоколу операции, указанный план был не выполнен: почему-то хирург Аванесов ограничился резекцией кости в левой лобно-височно-теменно-затылочной области и установкой датчика внутричерепного давления (куда — тоже неизвестно) без широкого рассечения твёрдой мозговой оболочки и удаления внутримозговой гематомы (т.е. внутренней и наружной декомпрессии головного мозга)!!!
И после всего этого «Указанные недостатки оказания медицинской помощи не состоят в прямой причинной связи с наступлением смерти…» (это выдержки из суд.- мед. Заключения, которое, кстати, устраивает всех, кроме нас!)?
Сделайте для себя выводы — с кем я общался? (Враньё, что «уже доктор едет», что «делается всё необходимое»...)
Люди ли это были… Или просто врачи!?
Выходя из операционной и смотря в глаза родителям, полным надежд на благополучный исход операции, КАК можно сказать, что он сделал всё хорошо и в необходимом объёме (зная, что, по сути, — это не полноценная операция, и она не спасёт детскую жизнь)?!..
И ничего после этого с ними не происходит! Так же работают. Так же возможны и другие случаи (я-то об этом не знаю). Так же дышат воздухом, радуются, растят СВОИХ детей...
Но это же их «дети-дети», а те, что на больничных койках, которые всего лишь пациенты (которые, к тому же еще и смертны), — просто как куклы, от которых можно просто взять и уйти домой со смены. И большинство их переживаний связаны не с тем, что на работе, а с …
Да, в любой профессии есть свои «плюсы» и «минусы», кто — по призванию, а кто — и за деньгами пришли сюда. Конечно, не все пришли за деньгами, но сами ответьте на вопрос: «Доверишь ли ты сейчас, безоговорочно и не задумываясь, свою жизнь современному врачу?! Есть ли у нынешних врачей необходимая квалификация и оборудование для спасения?»
Я лично вот этим гражданам (цензура не позволяет других сравнений) доверил жизнь своей дочери, которую мы растили для долгой и счастливой жизни, полной надежд на то, что её творческий талант со временем превратится в источник добра и любви на красоту, которую она несла бы на Землю со своих художественных полотенч…
Поскольку в этом уголовном деле затронуты интересы высокопоставленных чиновников и медиков (мне не известны случаи , чтобы работяги с завода могли покупать и использовать в больницах мед.оборудование), то объективное и честное расследование этого дела не в их интересах. Жду результаты повторной экспертизы, но шансов на то, что кто-то будет признан виновным, очень мало.
Самое главное, почему я борюсь с закрытыми дверьми чиновничьих кабинетов, — чтобы у нас в больницах ситуация с оказанием мед.помощи изменилась к лучшему, чтобы дети, как, впрочем, и все остальные, кто в ней нуждаются, получили её вовремя и в соответствующем объёме.
Эта статья не носит обвинительный характер, так как признать виновным можно только по решению суда (если он когда-нибудь состоится). Я всё так же люблю, доверяю Людям, хотя к некоторым «подземным» (надеюсь, вы поняли аллегорию с ведомством, находящимся в подвале) и к прочим «родственным им» уже приходится относиться с опаской (поскольку, как оказывается, «ничто человеческое им не чуждо», и появились переживания за то, как сложатся в дальнейшем мои жизнь и здоровье…). Цинизм и безразличие царят там.
Одновременно — искреннее Спасибо всем тем, кто сочувствовал и помогал нам.
От себя хочу добавить: будьте внимательны к здоровью Ваших детей, берегите, любите их. Любой симптом, который Вы считаете не важным, может быть одним из первых вестников очень тяжелых заболеваний, а при своевременном обследовании и лечении может спасти жизнь Вашего ребёнка. Не занимаясь самолечением, всё же поинтересуйтесь в интернете о подобных симптомах — возможно, что на консультации у врача дело обстоит гораздо хуже, чем тот трактует, по причине того, что у него недостаточно опыта, образования, или нет необходимого оборудования для проведения точных, объективных анализов. Однако не факт, что и в медицинском учреждении Вам окажут полную и своевременную помощь.
С уважением, Владимир Чекунов
