«...Так получилось, что я стал слушателем уголовного дела, заведённого на моего друга. Сижу в суде, и у меня возникло сумрачное чувство какой-то незащищённости от зла, потому что любой твой недоброжелатель, а они есть практически у каждого, из низменных чувств или из корысти, может оговорить тебя, написав псевдозаявления в органы. И — прощай, спокойная жизнь. Хорошо, если попадётся профессиональный следователь, да ещё с особым человеческим чутьём на негатив. Он во всём быстро разберётся...
А если нет? Если есть изощрённо сфабрикованная улика, в которую поверил малоопытный или «заинтересованный» следователь? А если следователь сам преступник и запланировал «развести на деньги» подозреваемого?
Тогда, в лучшем случае, придётся пройти все круги моральных мук, теряя здоровье и много денег, пока прояснится картина. Вот это сейчас и испытывает персонаж моей истории, Володя Л.
Прежде, чем рассказать суть, сделаю экскурс в биографию Володи, нарисую его психологический портрет, что поможет читателю сориентироваться, понять парадоксальность, глуповатость, низменность и жуткую преступность наговора на него.
С Володей я познакомился в горной секции во Дворце пионеров, которой я руководил по совместительству. Дети 7-10 классов занимались скалолазанием, горными лыжами, ходили в походы. Преодоление трудностей ковало характеры. Не исключением был и Володя. В нём формировались упорство, терпимость, зарождалась тяга к физическим тренировкам как к инструменту управления собой. Но вот началась взрослая жизнь. Он идёт в армию. Всем известно, как начальство в те времена закрывало глаза на издевательства старослужащих над молодыми солдатами. Начались «наезды» на Володю. С каждым днём сильнее, потому что он не смирился. Он был упорным. Его «учат» — бьют скопом и везде. Однажды, после 12-часовой утомительной смены, ночью, заставляют драить казарму и бьют, бьют просто так, со злости. А начальство как будто не замечало следы побоев на его лице. Но всякому терпению, физическому и моральному, приходит конец — он совершает огромную ошибку в своей жизни — вскрывает вены и ночью отрешенно бредёт по плацу, теряя с кровью, жизнь. Его спасает, случайно попавшийся навстречу, товарищ. Парня быстренько запихивают в «психушку», где он видит массу таких же жертв системы, а потом комиссуют. На гражданке, в сумбур 90-х годов, он находит свою нишу и неплохо зарабатывает. Чувство собственного достоинства, человека, подвергавшегося физическим издевательствам, заставляет больше внимания уделять спортивной форме.
И вот, завсегдатаи тренажёрного зала с удивлением замечают, как невысокий паренек начинает легко жать лёжа 170 кг и превращается в крепыша. Это ещё больше добавляет ему уверенности в жизни, усиливает чувство собственного достоинства. Оно буквально сквозит в его моложавом облике. Возможно, это и начинает раздражать окружающих носителей зла. Вот он не уступает дорогу местному авторитету, прущемуся напролом. И тот назначает ему «стрелку». Авторитет был чрезвычайно самолюбив и своеобразен и «разборку» назначает такую — боксёрский бой в одном из подвалов при секундантах. Володя успешно выдерживает бой.
На улицах, в общественных местах 90-х годов, царит наглость, вседозволенность. И вот, Володя даёт отпор в караоке другому бандитскому авторитету, нахально пристающему к его спутнице. Почему я акцентируюсь на этой стороне его жизни — потому что уверен: если человек испытал на себе много зла и давал ему отпор,— он никогда не причинит зла другому.
А столкновения с негативом продолжаются. Крутой папаша, из каких-то соображений не желающий, чтобы его дочь встречалась с Володей, натравливает на него бандитов. Парня жестоко избивают, скопом. Травмы остаются навсегда — один глаз плохо видит, несмотря на несколько дорогостоящих операций, но он по-прежнему встречается со своей подругой. На этом крупные столкновения со злом вроде бы прекращаются. Может быть, потому, что всему есть мера, а, может, потому, что, как сказал один из бандитов, «с Вовой связываться бесполезно — упёртый».
Этот период жизни Володи позволяет сделать психологическую зарисовку его характера с акцентом на будущую историю. Итак, вы, наверное, пришли к такому же выводу: Володя — человек решительный, с большим чувством собственного достоинства, всегда его отстаивающий, как и достоинство других. Он ненавидит зло, твёрдо защищаясь от него, защищает и других. Т.е. сам не может быть его носителем.
А между тем, Володя оканчивает юридический институт и начинает работать юристом. Ему уже за 40. Жизнь как-будто стабилизировалась. Перестраивает дом в престижном месте. Вот тут всё и начинается. Дом он купил на участке совместного владения землёй и строениями с семьёй Ч. (мать, дочка с зятем и внучка). Казалось, лучшего соседа для них не пожелаешь — добродушный, непритязательный. Но, увы, социальный статус (зять отсидел срок за наркотики, мать-наркоманка, тоже «оттянула» 2 года) и благополучие семьи явно не на высоте. А тут, рядом, небедствующий сосед. И вот, они подают иск на полное владение участком и строениями, намекая Володе, что если он даст им 350 тысяч рублей,— они согласны на мировую.
Три суда они проиграли. Володя оформляет дом на себя, ставит забор. Это, по-видимому, ещё больше подстёгивает у соседей корысть, желание отомстить. И вот, к нему являются работники прокуратуры с вопросами. Мать подала заявление, что он, якобы, угрожал её убить. Нелепость ситуации, примитивность очевидны, и дело не заводят.
Но неудовлетворённая месть ещё больше распаляет. Как-то Володя, делая генеральную уборку, вынес вещи во двор. Вынес и футляр с фотографиями. Хочу сразу уберечь читателя от предрасположенности. Мы все храним в памяти воспоминания нашей прошлой интимной жизни — такова природа. Володя хранил их ещё и в эротических фотографиях, которые ему дарили его женщины (было лет 10-15 назад такое поветрие). Хранил в укромном месте, никому не показывая — для себя. (Прим. от Юрия ГОЛУБЕВА: Однозначно не приветствую такие «коллекции». Считаю, что Володя этим сам себя и наказал. Далее по тексту поймёте, почему.) Тут началась очередная стычка с соседями. Потом кто-то позвонил, и Володя ушел на два часа по делам. Когда вечером заносил вещи в дом, футляра с фотографиями не оказалось. Следует сказать, что футляр был похож на хранилище для ценностей...
Фотографии объявились быстро.
Его вызвали к следователю УДОВИЧЕНКО, и тот объявил, что на Володю поступило заявление об изнасиловании им малолетней внучки соседей. В качестве улики приводились фотографии, которые, якобы, он давал девочке со словами: «Вот, учись». Предъявили обвинение по ст. 132. И вот начинается изматывающее следствие. Оно длится почти полгода. С методичной монотонностью его вызывают к следователю, чтобы задавать вопросы или с чем-то знакомить. Причем вызывают, когда заблагорассудится — в любое время, даже вечером. Что это — метод давления? Опрошена его бывшая жена. Причем она, поделившись со своим гинекологом на приёме вопросами об интимной жизни с Володей, которые задавал ей следователь, в ответ услышала: «Такие вопросы даже я не имею права задавать».
Володя был в Ростове на психологической экспертизе. Заключение — разумен, психика здоровая, склонности к педофилии нет. А вот по отношению к якобы потерпевшей стороне начались странности. Своевременную медицинскую экспертизу девочке не сделали или с результатами Володю не знакомят. Но почему? Чтобы во чтобы-то ни стало «сшить» дело?
Вот ему показывают психологическую экспертизу девочки. Она рассказывает, как он передавал ей фотографии. Невооруженным глазом видно, что речь заученная, а об изнасиловании речи нет вообще. Но заключение психологов ему всё равно не показывают. Может быть, оно неудобно следствию? Или хотят, чтобы он, морально вымотавшись, сам оговорил себя, и тогда у следователя появится «галочка» и раскрытое громкое дело? Или...
И вот, казалось бы, дело затухает. Однако снова на пороге работники прокуратуры. От бабушки поступило заявление, что Володя, якобы, угрожал девочке отрезать ноги.
Да что же это такое? Дело даже не в глуповатой, низкопробной сути заявления (это уже третье), а в том, что на них реагируют. Володя прошел экспертизу, с ним всё нормально. Тогда не пора ли сделать психологическую экспертизу заявительнице, ведь, фактически, калеча девочку сейчас психологически, она вполне может в своём неистовстве подстроить ей и какую-нибудь физическую травму, чтобы списать её на Володю в очередном заявлении. Кто тогда будет отвечать за попустительство?
А сейчас, мы, друзья, знакомые, с которыми Володя с самого начала делится происходящим, видя, в каком состоянии он находится, как теряет здоровье, зная, что его мать до этого, будучи абсолютно здоровой, сейчас находится в реанимации, сами как будто находимся под следствием. Под следствием размышлений, где же та брешь в нашей демократии, в законах, в правоохранительной системе, наконец, в общественном сознании, из-за которой нечто подобное может происходить? И от этого чувство незащищённости ещё больше усиливается.
Харченко В.Н.
От Юрия ГОЛУБЕВА: Сейчас дело уже переквалифицировано, передано в полицию, по подследственности. Почему?
Я думаю, что дело развалилось по одной простой причине. Владимир сказал, что ничего, никому и никогда платить не будет. Больше того, он потребовал приложить в дело дарственную на дом своей гражданской супруге на случай возможного беспредела следователя УДОВИЧЕНКО. Уважаемый читатель, наверняка, знает, что менее чем по 3% дел суды в России выносят оправдательный вердикт — шансы быть осуждённым, если дело не развалилось в стадии следствия, не просто велики, а предсказуемы. Так вот, Владимир сообщил следователю, что до колонии не доедет — он не выживет там, имея почти полную потерю зрения (в том числе из-за морального давления) и невозможность сделать ещё две операции на глазах. Один следователь, предложенный УДОВИЧЕНКО, «скушал» 20 тысяч, другой ещё 5.
Владимир, не имея средств, вынужден защищать себя самостоятельно.
Уважаемый Читатель, дайте своим детям и внукам прочесть эту историю и спросите, кого из героев повествования им больше всего жалко:
— Владимира;
— девочку, которая воспитывается под жутким психологическим давлением;
— девушек, даривших свои эротические фотографии.
Это настолько хорошая прививка, что, ответив на вопрос, ваши близкие постараются:
— никогда не дать себе шанс попасть в российскую ужасную и жестокую тюрьму, о которой ещё ни один сиделец не говорил добрых слов;
— они не позволят оказывать психологическое давление на малолетних детей, как своих, так и чужих, и сами постараются решать все споры миром;
— они никому не дадут свои эротические фото. Не так давно все СМИ мира опубликовали фото канцлера Германии Ангелы Меркель в обнажённом виде в пору её юности. Она тоже была молода и глупа.
Если же Ваши дети или внуки сделают ещё какие-то выводы, значит, Вы — молодец, что даёте им воспитание и учите мыслить. Спасибо Вам за это.
С уважением, Юрий ГОЛУБЕВ